Нападение японии на перл-харбор: предпосылки, причины и последствия атаки

У милитаристов Японии были связаны руки

А могла бы Япония поступить иначе, чем она поступила? Если бы было большое желание — запросто. «Миролюбивый» Мацуока, клявшийся, что Япония не нарушит пакт о ненападении, после начала войны гитлеровцев против Советского Союза предложил императору именно этот вариант. Более удобного момента для агрессии против СССР, чем зимой 1941-го и летом 1942-го, у нее никогда не было. Красная армия была занята тяжелейшей схваткой с нацистами, а советская экономика едва справлялась с обеспечением фронта на Западе. Казалось бы, инстинкт должен был подсказать японскому руководству, что пора вцепиться в горло истекающему кровью Советскому Союзу. Но оно предпочло не воспользоваться этим. 

Если бы было нужно, Япония легко напала бы на Владивосток. Но в том и дело, что ей на тот момент это было не нужно. Одним этим ударом они поставили бы себя в ситуацию войны даже не на два, а на три фронта.

Многие забывают, что японская армия прочно увязла в Китае. И вряд ли бы добилась там вообще каких-то успехов, если бы китайцы не были расколоты на сторонников Гоминьдана и коммунистов.

Стоит вспомнить, что неподалеку находится еще и Монголия, которая по-своему тоже не забыла о Халхин-Голе. 

В этой ситуации начало войны против США выглядело не менее сумасшедшим шагом, нежели гитлеровский план «Барбаросса». Пойти в этой ситуации на еще одно безумие и ударить по СССР, даже в столь удобный для агрессора момент, было бы слишком. 

Мирный договор с СССР накануне «Барбароссы»

13 апреля 1941 года произошло одно из самых загадочных событий в мировой истории. Абсолютно неожиданно японский министр иностранных дел Ё. Мацуока, не питавший каких-либо теплых чувств к СССР, взял и подписал в Москве пакт о ненападении с Советским Союзом.

В отечественной историографии давно гуляет довольно странное толкование этого удивительного события — мол, японское руководство обиделось на своих нацистских союзников за подписание теми аналогичного договора с СССР в момент советско-японского конфликта в Монголии на реке Халхин-Гол. Но если так, то непонятно, зачем тогда токийские политики ждали два года, чтобы отомстить своим немецким союзникам, при том что сделать это можно было еще тогда, в 1939-м.

Какая-то эмоциональная сторона здесь, возможно, и присутствовала. Но не поэтому Мацуока, которого очень тепло приняли в Кремле, подмахнул судьбоносную бумагу. Конечно, не жажда насолить гитлеровцам двигала его рукой, а сугубо трезвый расчет. Расчет двоякий — с одной стороны, чтобы обезопасить себя с севера для реализации своих захватнических планов в Индокитае и на Тихом океане, а с другой — чтобы остановить запуск «Барбароссы».

В Токио, получившем изрядный урок под Халхин-Голом, гораздо трезвей и объективней оценивали военный и экономический потенциал СССР, чем в нацистском Берлине. Там шансы нацистского блицкрига на гигантских советских просторах изначально расценили как нулевые.

Мацуока прибыл в Москву из Берлина, где наверняка прямо или косвенно был уведомлен о том, что вермахт в скором времени нанесет свой вероломный удар. Весьма вероятно, что он мог попробовать отговорить Гитлера от этого самоубийственного шага. Но самоуверенный фюрер вряд ли внял доводам своего дальневосточного союзника.

И вот тут Мацуока и в целом японское руководство, видимо, решили открыто предупредить потерявших чувство реальности гитлеровцев, что тем предстоит рассчитывать только на себя.

Об этом прямо свидетельствует одна из статей подписанного Молотовым и Мацуокой пакта о том, что обе страны будут соблюдать нейтралитет в случае нападения на одну из них какого-то другого государства или группы государств. Это не оставляло надежд нацистам на помощь японцев, по крайней мере, в 1941 году, а значит, и вообще.

Тайные миротворцы

Похоже, что за кулисами войны в Европе Япония все эти годы пыталась найти возможность хоть на время примирить абсолютно непримиримых врагов. Успехом эти усилия не увенчались, но сам факт попытки посредничества говорит как минимум о желании японского руководства не допустить втягивания своей страны в войну против СССР.

Так или иначе тогдашний официальный Токио не стал придерживаться союзнических обязательств перед гитлеровцами, а пошел своим путем. Ему было тактически выгодно избежать осуществления плана «Барбаросса», а когда нацисты его все-таки начали, придумать подобие немыслимого сепаратного мира между Советским Союзом и фашистской Германией.

В 1943 и 1944 годах предложения о нем, судя по всему, делались, но решительно отвергались советской стороной. Никаких компромиссов с фашизмом в СССР никто искать не собирался. А вот с милитаристской Японией по-восточному тонкая дипломатическая игра шла на протяжении всей войны.

Отказ от объявления войны

Впрочем, Япония 13 апреля 1941 года указала не только на то, что не собирается атаковать СССР, но и косвенно обозначила, что нападет на совсем другую жертву. Как ни странно, но сама жертва этого не поняла — и поэтому бомбардировка ранним воскресным утром 7 декабря Жемчужной гавани (Перл-Харбора) стала для нее полной неожиданностью.

США проявили удивительную беспечность. Очевидно, что раз хищник оставил в покое одну потенциальную жертву, это значит, что он просто выбрал себе другую, более заманчивую. Для Японии таковой были территории в Юго-Восточной Азии.

Помешать достижению этой цели мог только один противник — ВМС и ВВС Соединенных Штатов. Вот по ним и был нанесен удар. Последствия его были ужасными для американцев, а могли стать и вовсе катастрофическими, если бы по счастливому стечению обстоятельств главная ударная сила — авианосцы — не отправилась бы накануне на учения.

Гитлер решил воспользоваться в своих целях совершённым союзником по оси крупномасштабным разбоем и объявил войну США. Наверняка он рассчитывал, что в свою очередь японское правительство объявит войну СССР. Пусть даже это было бы чистой формальностью и Квантунская армия не предприняла бы никаких действий. Даже в этом случае РККА не удалось бы перебросить достаточное количество дивизий на Запад для контрнаступления под Москвой.

Но Япония взаимностью нацистам не ответила. Да, она продолжала держать мощную группировку в Маньчжурии, но было совершенно ясно, что в бой та не вступит.

Об этом свидетельствовали и данные разведки, в том числе легендарного Рамзая — Рихарда Зорге. Советские бойцы «невидимого фронта» неплохо поработали на этом направлении. Здесь удалось сыграть на межимпериалистических противоречиях. То есть добиться ровно того, что не получилось на Западе из-за откровенной бесноватости фюрера Третьего рейха.

Считается, что операция по недопущению сговора японских и англо-американских империалистов носила кодовое название «Снег». Если действительно так, она увенчалась триумфальным успехом.

Военная машина Японии у наших дальневосточных границ превратилась в статиста, а ее дипломатия — в незадачливого посредника, как обещал на переговорах в Москве Ё. Мацуока. В Токио понимали, что фашистская Германия рано или поздно рухнет и их очередь следующая. Советский Союз совершенно спокойно, закончив войну на Западе, выйдет из договора о ненападении и вступит в войну с Японией.