Ур-100: как хрущев выбрал самую массовую ракету рвсн. часть 1

Особенности политической обстановки начала 60-х

В этой связи у руководства Советского Союза сформировались две задачи: скорейшим образом нарастить общее число МБР и создать тяжелую ракету, соответствующую новым требованиям. Ракета должна была нести значительно более мощный ядерный заряд, преодолевать систему противоракетной обороны (ПРО), длительное время храниться в заправленном состоянии при максимальной боеготовности. Для гарантированного ответного удара при ядерном конфликте необходимо было существенно укрепить ШПУ, рассредоточить их (одиночные шахтные старты), автоматизировать предстартовые работы и ввести дистанционное управление пусками ракет. Старт ракеты Р-36П

Увеличить численность боевых ракет в НИИ-88 (головной научно-исследовательской организации отрасли) предложили за счет ракет легкого класса. ОКБ-586 М. К. Янгеля в инициативном порядке разработало два проекта малогабаритной жидкостной ракеты Р-37 с одной и двумя ступенями.

В начале 1961 г. ОКБ-52 В. Н. Челомея, пользуясь поддержкой Н. С. Хрущева, тоже начинает разработку боевых ракет. Он предлагает варианты универсальной ракеты (УР) разных модификаций — УР-100, УР-200, УР-500. Проект ракеты УР-100 — по существу аналог ракеты Р-37 ОКБ М. К. Янгеля.

Для продвижения своего проекта ракеты Р-37 М. К. Янгель написал обращение к Н. С. Хрущеву. М. К. Янгеля поддержали руководители отрасли, главком РВСН маршал С.С. Бирюзов, Председатель ГКОТ1 Л. В. Смирнов, представители НИИ-88. Вопрос решался на самом высоком уровне. Для рассмотрения проектов ракет собралось руководство во главе с Н. С. Хрущевым. На совещании было принято компромиссное решение — делать обе ракеты. Постановление по поводу ракеты УР-100 вскоре вышло в свет, а разработка ракеты Р-37 была остановлена. ОКБ-52 В. Н. Челомея начало разрабатывать межконтинентальную баллистическую ракету с моноблочной головной частью. В 1967 г. ракета легкого класса была принята на вооружение. КБ «Южное» впоследствии все же разработало ракету легкого класса. Но это уже было третье поколение боевых ракет, и об этом расскажем позже.

Помимо легких ракет, в основных ракетных ОКБ Советского Союза в тот период начинается разработка тяжелых боевых ракет. Перед разработчиками были поставлены новые задачи. Необходимо было создать ракету, способную нести самый мощный из всех существующих ядерный заряд, увеличить время нахождения в заправленном состоянии до пяти лет (при действующих на тот момент одном-двух месяцах), обеспечивать способность преодолевать американскую систему ПРО.

В ОКБ-1 С. П. Королева начались работы по созданию глобальной ракеты ГР-1. Она должна была выводить на околоземную орбиту специальную ступень, которая, по сути, могла осуществлять последующий выход на цель практически с любого направления. Это значительно затрудняло бы работу ПРО противника.

ОКБ-586 М. К. Янгеля выступило с проектом тяжелой МБР Р-36 со стартовой массой порядка 180 тонн в двух вариантах: баллистическом и орбитальном. ОКБ-52 В. Н. Челомея, в свою очередь, предложило МБР УР-200, проект которой во многом был аналогом Р-36.

Правительством было дано разрешение на разработку всех предлагавшихся ракетных комплексов, чтобы впоследствии иметь возможность выбора наилучших образцов для принятия на вооружение. Основные ракетные КБ страны вступили в открытое соревнование за разработку лучшей МБР.

Письмо М. К. Янгеля Н. С. Хрущеву

Примечания

1. Маликов В. Г. Шахтные пусковые установки. — М.: Воениздат, 1975. — С. 8, 20, 67-70. — 120 с.
2. Колесников С. Г. Стратегическое ракетно-ядерное оружие. — М.: Арсенал-Пресс, 1996. — С. 81—88. — 126 с. — ISBN 5-85139-015-8.
3. Стратегический ракетный комплекс Р-36 с ракетой 8К67
4. Стратегический ракетный комплекс УР-100 с ракетой 8К84
5. Кузнецов, Н.М. Термодинамические функции и ударные адиабаты воздуха при высоких температурах. — М.: Издательство «Машиностроение», 1965. — С. 398.
6. Зельдович, Я.Б., Райзер, Ю.П. Физика ударных волн и высокотемпературных гидродинамических явлений / Под ред. Е.Б.Кузнецовой.. — М.: Издательство «Наука», 1966. — С. 484. — 688 с.
7. Стратегический ракетный комплекс 15П015 (МР-УР100) с ракетой 15А15
8. Стратегический ракетный комплекс 15П014 (Р-36М)
9. Мэй М., Халдеман з. Эффективность ядерного оружия против биологических агентов в подземных бункерах / Нваука и всеобщая безопасность, Т. 12, № 12, С. 15
10. Министерство обороны возобновляет испытания комплекса активной защиты от ракет и высокоточного оружия с перспективными поражающими элементами. Проверено 29 ноября 2013.

Развертывание

Эти ракеты были размещены в Первомайской дивизии:

• 62-й ракетный полк (62 рп

  1-й р-н, в/ч 89551, позывной — «Хребет»;

  )

• 309-й ракетный полк (309 рп)
  • 2 р-н, в/ч 23466, позывной — «Таймень»,
  • 5 р-н, позывной — «Копилка»;
• 115-й ракетный полк (115 рп

  6-й р-н, в/ч 18282, позывной — «Суховей»;

  )

• 116-й ракетный полк (116 рп

  8-й р-н, позывной — «Волынка»;

  )

• 355-й ракетный полк (355 рп

  9 р-н, в/ч 29502, позывной — «Дарбар»;

  )

• 593-й ракетный полк (10-й рп), позывной — «Жаворонок»

Девять полков в Хмельницой дивизии.

Восемь полков в 52-й Тарнопольско-Берлинской дивизии

1. 721 ракетный полк (в/ч 44097), позывной «Верховой».
2. 730 ракетный полк (в/ч 54300), позывной «Графолог».
3. 598 ракетный полк (в/ч 52635), позывной «Журавель».
4. 608 ракетный полк (в/ч 69777), позывной «Заплыв».
5. 263 ракетный полк (в/ч 29440), позывной «Мебельщик».
6. 684 ракетный полк (в/ч 57341), позывной «Деловой».
7. 176 ракетный полк (в/ч 07392), позывной «Алхимик».
8. 723 ракетный полк (в/ч 34131), позывной «Клепка».

Кувалда на командном посту

В августе 1980 года после одной из проверок на командном посту РВСН Советского Союза было принято решение о внедрении в инвентарь дежурного расчета комплекса… кувалды. Самой обыкновенной кувалды, которой работники железнодорожных путей заколачивают «костыли» удерживающие железнодорожное полотно. Однако, «принятию на вооружение» кувалды предшествовал весьма забавный инцидент, который чуть было не стоит карьеры одному из дежурных.

Суть поучительной истории состоит в том, что проверяющие центральный командный пункт РВСН офицеры дали дежурившему в тот момент генералу Георгию Новикову вводную: «Ваши действия, когда поступил сигнал, а сейф с кодами для пуска не открылся с трех попыток, а отведенные нормативами 60 секунд для этой операции заканчиваются?».

Находчивый советский офицер не колеблясь даже секунды, ответил: «Порядок действий такой: достать из-за сейфа специально приготовленную кувалду, сбить ударом замок, вытащить боевые документы и, зачитав приказ министра обороны тотчас передать его в войска. Затем доложиться главнокомандующему и начальнику Главного штаба РВСН. Отдать команду боевому расчету смены на оповещение боевых постов, частей, управлений и служб центрального аппарата ГК РВСН».

Сначала, по рассказам военных, дежурного чуть было не привлекли к ответственности за посторонний предмет на посту, однако чуть погодя, взглянув на ситуацию с другой стороны, пришли к мнению, что нахождение неуставной кувалды на боевом посту обусловлено «стратегической необходимостью». «В сложной психологической обстановке, когда шифр замка на сейфе может не сработать, кувалда — идеальное решение. Простой и надежный прибор, который, откровенно говоря, неплохо сочетается со сложной электроникой. Да и засекречивать его не нужно», — рассказывает подполковник РВСН в отставке Виктор Торчинский.

Шахтные пусковые установки — вне всякого сомнения, шедевр военной инженерной мысли. Создание таких сооружений поручается только самым опытным военным специалистам, а проектирование и разработку объектов осуществляют лучшие КБ страны. Несмотря на то, что ядерная триада: воздух, земля, вода — в России активно применяется и состоит на боевом дежурстве, шахтные пусковые установки не собираются уходить.

Уровень современной маскировки таких объектов и общая грамотность командного состава, по заверениями военнослужащих, в российской армии в данный момент таковы, что вполне вероятно в какой-нибудь деревушке в средней полосе России большой склад, производственное помещение или складки местности могут быть всего лишь «верхушкой» ядерного айсберга, а сама техника, которую все эти годы военные содержат в исправном состоянии в любой момент готова ответить на самую серьезную угрозу извне.

/Дмитрий Юров, tvzvezda.ru/

• ТЕГИ
• ядерное оружие

СХОЖИЕ СТАТЬИБОЛЬШЕ ОТ АВТОРА

«Ракеты походили одна на другую»

Эта политическая колода была разыграна в оговоренный срок, 11 февраля, на встрече в филиале ОКБ-52 в московских Филях. В мемуарах участников тех событий, да и в разговорах людей, не имевших прямого отношения к ним, но связанным с ракетной отраслью СССР, она получила название «совета в Филях» — по очевидной ассоциации. Вот как рассказывает о ней сын тогдашнего руководителя СССР Сергей Хрущев в своей книге воспоминаний «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы»:

«Докладывали Янгель и Челомей. Только что оба закончили эскизные проработки. На суд представили расчеты, компоновки и макеты. Требовалось выбрать лучший вариант. Задача не из простых, ракеты чрезвычайно походили одна на другую. Так не раз случалось в технике. Один и тот же уровень знаний, общая технология. Поневоле конструкторам приходят схожие мысли. Внешне изделия получаются почти близнецами, разнятся заключенными внутри «изюминками».

У каждого из проектов имелись сторонники, свои болельщики как среди военных, так и в среде чиновников различного ранга, вплоть до самого верха — Совета министров и Центрального комитета.

Первым докладывал Янгель.

Ракета Р-37 получалась изящной. Она могла поражать точечные цели и значительно более длительное время находиться на стартовой позиции в заправленном состоянии. Как и во всех предыдущих разработках, здесь использовались высокотемпературные компоненты топлива и окислителя, основанные на соединениях азота. Но сейчас Янгель, казалось, нашёл решение, как укротить все разъедающую кислоту. Сообщение прозвучало убедительно. Вот только потянет ли его КБ сразу два таких трудоемких и важных проекта, от которых зависит безопасность страны — Р-36 и Р-37? Разумно ли складывать все яйца в одну корзину? Но это уже забота Правительства, а не Главного конструктора.

Ответив на многочисленные вопросы, Янгель сел.

Следующим выступал Челомей. Главная задача, которую он стремился решить в новой разработке, названной УР-100, — долговременная автономность ракеты и полная автоматизация ее запуска. Пока не решены эти проблемы, массовая постановка межконтинентальных ракет на дежурство останется утопией. Если сохранить принятые на сегодня технические решения, то для обслуживания ракет потребуются все технические и людские ресурсы страны.

<…>

— За последние годы накопился большой опыт работы с азотными соединениями, — перешел Челомей к главному. — Несмотря на все отрицательные стороны, мы научились с ними работать и, проявив некоторую инженерную смекалку, сможем их себе подчинить. Пусть американцы занимаются порохами, мы сделаем ставку на кислоту.

Специальная обработка внутренности баков, система особо стойких трубопроводов, хитрые мембраны — все это, собранное в многоступенчатую схему, обеспечивало ракете многие годы (до десяти лет) безопасного хранения и мгновенную инициацию в заданный момент.

— Наша ракета, — продолжал Челомей, — чем-то похожа на запаянную ампулу, до срока ее содержимое полностью изолировано от внешнего мира, а в самый последний момент, по команде «старт» прорвутся мембраны, компоненты устремятся в двигатели. В результате принятых мер, несмотря на столь грозное содержимое, в период дежурства она столь же безопасна, как и твердотопливная.

Челомей замолк. Судя по реакции большинства членов Совета обороны, Челомей выигрывал.

И отец ему явно симпатизировал. Дементьев победно улыбался, Устинов мрачно уставился перед собой. За докладом последовали нескончаемые вопросы. Челомей отвечал уверенно, четко. Чувствовалось, что ракету он выстрадал.

<…>

После обеда снова собрались в конференц-зале. Предстояло обсуждение и принятие решений. Начали с ракет. Кому отдать предпочтение? За обедом отец перемолвился на эту тему с Козловым и Брежневым. Ему приглянулись предложения Челомея, и ракетные КБ с государственных позиций загружались рационально: тяжелую Р-36 — Янгелю, а легкую УР-100 пусть проектирует его конкурент, — но он хотел подтверждения.

<…>

Козлов и Брежнев поддержали отца. На заседании отец высказался за Челомея. Перечить ему никто не стал. Янгель выглядел просто убитым. Устинов расстроился

Желая поддержать Михаила Кузьмича, отец стал говорить добрые слова о его больших заслугах, о важности работы над 36-й ракетой, о государственных интересах, требующих рассредоточения усилий. Слова не утешали, а только бередили рану»

Продолжение следует…

//

История

Разработана в ЦКБ машиностроения (ОКБ-52, с 2007 года ОАО «НПО машиностроения») под руководством В. Н. Челомея и в Филиале № 1 ЦКБМ под руководством В. Н. Бугайского. Разработка начата 2 сентября 1969 года. Испытания проводились на полигоне Байконур с 9 апреля 1973 года по октябрь 1975 года. Комплекс поставлен на боевое дежурство 26 апреля 1975 года. Принят на вооружение 30 декабря 1975 года.

Серийное производство ракет развёрнуто в 1974 году на Московском Машиностроительном заводе имени М. В. Хруничева.

УР-100Н УТТХ

В 1979 году на вооружение принят комплекс УР-100Н УТТХ (индекс ГРАУ — 15А35, по договору СНВ — РС-18Б, по классификации НАТО — SS-19 mod.2 Stiletto) с улучшенными тактико-техническими характеристиками. Серийное производство УР-100Н УТТХ продолжалось до 1985 года. Срок службы продлён до 35 лет.

Межконтинентальная баллистическая ракета шахтного базирования 15А35 / УР-100Н УТТХ / РС-18Б в транспортно-пусковом контейнере 15Я54

МБР УР-100Н УТТХ (РС-18Б) является модификацией ракеты МБР УР-100Н. На новой ракете была повышена надёжность работы двигательных установок, улучшились характеристики системы управления и боевого оснащения. Общая дальность полёта ракеты немного возросла.
Значительно упростилась эксплуатация ракетных комплексов при одновременном повышении стойкости к поражающим факторам ядерного взрыва. Ракета отличается простотой конструкции и высокой надёжностью ряда систем.
Постановление правительства о разработке ракетного комплекса УР-100Н с улучшенными тактико-техническими характеристиками вышло 16 августа 1976 года. МБР УР-100Н УТТХ разработана в ЦКБ машиностроения под руководством В. Н. Челомея и в филевском Филиале № 1 ЦКБМ, возглавляемом В. Н. Бугайским.
В связи с увеличением точности американских межконтинентальных баллистических ракет требовалось повысить степень защищённости шахтных пусковых установок, а также применить новый комплекс средств преодоления противоракетной обороны противника.
Серия испытательных пусков УР-100Н УТТХ проводилась с 28 сентября 1977 по 26 июня 1979 года на полигоне Байконур. 17 декабря 1980 года комплекс был принят на вооружение. Первый ракетный полк с МБР УР-100Н УТТХ заступил на боевое дежурство 7 ноября 1979 года (г. Хмельницкий). Развёртывание МБР УР-100Н УТТХ началось в 1980 году. Всего было поставлено на боевое дежурство 360 ракет.

Стационарный ракетный комплекс 15П035 включал в себя 10 межконтинентальных баллистических ракет 15А35 смонтированных в шахтных пусковых установках 15П735, а также унифицированный командный пункт 15В52У высокой защищенности.

Серийное производство ракет УР-100Н УТТХ на Московском Машиностроительном заводе имени М. В. Хруничева продолжалось до 1985 года. Это была последняя МБР, выпускавшаяся на предприятии. После этого завод имени М. В. Хруничева полностью перешёл на выпуск космической техники.

Носители космического назначения

На базе МБР разработаны ракеты-носители «Рокот» — с разгонным блоком «Бриз-КМ» вместо третьей ступени и «Стрела» — с изменённым ПО блока наведения. Возможен вывод на околоземную орбиту груза массой до 1950 кг.

Считаные единицы

В ходе пандемии COVID-19 ВОЗ столкнулась с проблемой различия между тестами на антитела. Оказалось, что разные производители определяют количество антител в «собственных» единицах, поэтому при сравнении результатов нередко возникает путаница. Поэтому организацией был принят международный стандарт — единицы измерения антител к SARS-CoV-2 — BAU/мл (binding antibody units, единицы связывающих антител. — «Известия»).

Вскоре Росздравнадзор письмо к субъектам обращения медицинских изделий, руководителям территориальных органов Росздравнадзора, медицинским организациям, а также органам управления здравоохранением субъектов Российской Федерации. В нем ведомство говорит о необходимости представлять результаты исследований антител к коронавирусу с использованием условных единиц BAU.

BAU-эффект-4

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

Там же размещен список тестов (сейчас их шесть), для которых официально получен коэффициент пересчета в единицы ВОЗ.

В частности, в документе упоминаются три распространенные в РФ системы — их производят итальянская компания «ДиаСорин», немецкая «Рош Диагностике» и ирландская «Эбботт». Результат «ДиаСорин» переводится в BAU/мл умножением на 2,6, «Эбботт» — умножением на 0,142, а «Рош Диагностике» — делением BAU/мл на 0,972.

С помощью тестов «Эбботт» анализ тестов на уровень антител IgG к SARS-CoV-2 определяют компании «Инвитро» и «Гемотест», «Хеликс» использует «ДиаСорин», клиника «Альфа-Центр Здоровья» — Рош Диагностик.

— Приведение результатов тестов к единой системе позволит сравнивать их между собой, — пояснил научный сотрудник лаборатории биокатализа ИБХ РАН вирусолог Георгий Скрябин. — Если объяснять метафорично, разные организации измеряют количество антител к SARS-CoV-2 в разных единицах — это как расстояние можно мерять в фунтах, сантиметрах, ярдах… И вполне может получиться так, что значение «13», полученное с помощью одного теста, больше значения «300», полученного с помощью другой системы. Поэтому такая стандартизация значительно облегчит жизнь пациентам и врачам. Например, с помощью такого стандарта будет проще определить, какой уровень антител все-таки нужен для защиты от заражения COVID-19, а пациентам будет проще сравнивать данные тестов.

BAU показывают, насколько сильно антитела связываются с конкретным белком вируса, поясняет Георгий Скрябин. Вирус связывается с клеткой рецептор-связывающим доменом S-белка. Поэтому можно говорить, что если связывание хорошее, то и защита будет хорошая. Этот метод определения количества антител хорошо работает в случае вакцинированных «Спутником V», отметил эксперт.

BAU-эффект-2

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына

Недавно директор Центра имени Гамалеи Александр Гинцбург заявил, что 300 единиц антител (BAU) защищают от «Дельты» полностью. Если у человека 500 единиц и больше, то это идеально для защиты от заражения COVID-19, сообщил он. Свое утверждение академик основывает на результатах совместного с департаментом здравоохранения Москвы исследования — в нем приняли участие 4 тыс. москвичей.

Однако министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко на заседании комитета Госдумы по охране здоровья отметил: уровень антител, достаточный для защиты от коронавирусной инфекции, достоверно определить пока нельзя.

Ракетный комплекс Р-36 с разделяющей головной частью 8К67П

В середине 60-х были хорошо отработаны межконтинентальные стратегические ракеты второго поколения Р-36 и легкие — УР-100, устанавливаемые в защищенные шахтные стартовые устройства. Быстрый темп ежегодного наращивания количества отечественных стратегических ракет позволил в течение трех-четырех лет достичь равенства с США по численности ракет. Однако временное равновесие в гонке вооружений вскоре было нарушено. США начали разработку принципиально новой межконтинентальной ракеты «Минитмен-3», несущей не одну, а три боевые головки с индивидуальным наведением с высокой точностью на различные цели. Это была серьезная угроза сложившемуся стратегическому равновесию в мире.

Ракета Р-36

В ответ КБ «Южное» (В 1966 г. ОКБ-586 переименовано в Конструкторское бюро «Южное») разработало для ракеты Р-36 (8К67) разделяющуюся головную часть (РГЧ), оснащенную тремя головными блоками. Ракета получила индекс 8К67П. Конструкция РГЧ позволяла проводить переоснащение ракет 8К67 в вариант 8К67П, стоящих на боевом дежурстве в шахтных установках в заправленном состоянии, без их выемки из шахты.

Конструкция РГЧ включала три боевых блока (ББ), размещенных на специальной платформе. Разведение ББ наклонным направляющим при работающем двигателе II ступени осуществлялось «скатыванием» их по наклонным направляющим при работающем двигателе II ступени. Индивидуальное наведение каждого из трех блоков по отдельной цели не проводилось. Прицелить можно было один из блоков либо центр их группировки. Тем не менее применение такой РГЧ в условиях противодействия системы ПРО повысило боевую эффективность ракеты 8К67П по сравнению с ракетой 8К67 примерно в 2 раза. Отработка ракеты с РГЧ велась в очень сжатые сроки.

Установка разделяющейся головной части

Первый пуск был успешно проведен в августе 1968 г., всего неделю спустя после испытания американцами своей первой РГЧ МК-12. По свидетельству очевидцев пуска:

«Принимающие боевые блоки подразделения на Камчатке привыкли к приему обычных боеголовок ракет стратегического назначения и знали, как это обычно выглядит. В небе появляется яркая светящаяся точка, «звездочка», стремительно несущаяся к Земле, затем падение блока. 23 августа все было совсем подругому. Такого обширного фейерверка никто не ожидал увидеть, и то, что предстало перед глазами, превзошло все ожидания. Это было незабываемое зрелище как для специалистов КБ «Южное», так и для военнослужащих — хозяев приемных полей падения».

Летные испытания в 1969–1970 гг. прошли успешно, ракета была принята на вооружение в 1970 г., на боевом дежурстве находилось около ста МБР 8К67П. В 60-х гг. КБ «Южное» создавало новые ракеты на базе ранее разработанных путем их модернизации и усовершенствования. Появилось и новое направление работ КБ «Южное» — на базе боевых ракет создаются космические ракеты-носители. Так ракетный комплекс Р-36 стал в дальнейшем базой для создания высокоавтоматизированных и надежных ракет-носителей «Циклон-2» и «Циклон-3».

Топливные баки

Эти детали ракеты Р-12, фото которой представлено в обзоре, выполнены из специального алюминиевого состава АМГ-6М. Этот материал отлично противостоит коррозии и воздействию азотной кислоты, фиксируется при помощи автоматической аргонной сварки. Шпангоуты и стрингеры сделаны из дюраля типа Д-19АТ, обшивка боковых отсеков — из аналогичного сплава конфигурации Д-16Т. Резервуар окислителя разместили в верхней части ракеты, он оборудуется промежуточной донной системой, улучшающей центровку агрегата благодаря возможности перелива окислителя из одной части бака в другую полость при необходимости.

Наддув резервуара осуществляется посредством распада рабочего тела в виде перекиси водорода, температура которой превышает 500 градусов. На серийных моделях этот процесс производится также с участием сжатого воздуха. У модификации Р-12У конструкция окислительного бака модернизирована с учетом расчета центровки в расширенном диапазоне. Для этого не требовалось разделять бак на две части, достаточно было давления сжатых воздушных масс.

Активная защита

В 2013 году Министерство обороны России возобновило работы над комплексом активной защиты (КАЗ) под названием ОКР «Мозырь» для ШПУ, которые были приостановлены в конце 1990-х — начале 2000-х годов (в 1988—1991 гг. на боевых испытаниях комплекса на полигоне «Кура» был успешно поражён боевой блок ракеты «Воевода»). Комплекс, при обнаружении приближающегося к шахте боевого блока МБР, крылатой ракеты или высокоточной маневрирующей авиабомбы, выстреливает со скоростью 1,8 км/с облако из металлических стрел и шариков диаметром около 30 мм на высоту до 6 км. Один залп содержит около 40 тыс. металлических поражающих элементов.

Р-37 против УР-100

Сведения о том, что Америка приступила к производству и разворачиванию массовой межконтинентальной баллистической ракеты, дошли до советского руководства если не сразу, то с небольшой задержкой. Но ничего, что позволило бы сделать то же самое в Советском Союзе, у Никиты Хрущева в запасе не было — подобные задачи перед отечественными ракетчиками до сих пор просто не ставились.

Однако деваться было некуда — быстрый рост группировки американских межконтинентальных баллистических ракет требовал адекватной реакции. К проработке возможных решений этой проблем подключили знаменитый НИИ-88 — ведущий отечественный институт по разработке проблем, связанных с ракетной техникой. В течение 1960-61 годов специалисты института, исследовав все данные, которые были в их распоряжении — в том числе и те, которые были получены с помощью советской разведки, пришли к выводу: отечественным РВСН необходимо делать ставку на своего рода дуплексную систему — развивать не только «тяжелые» МБР с почти неограниченной дальностью полета и мощными боеголовками, но и «легкие», которые можно выпускать массово и которые обеспечивают результативность залпа за счет большого числа одновременно идущих к цели головных частей.

Наш ответ «Минитмену»

Чтобы понять, откуда берет начало история «сотки» — именно так называли баллистические ракеты семейства УР-100 в советских ракетных войсках и на предприятиях, связанных с их разработкой и производством, — нужно оценить ситуацию со стратегическим ядерным паритетом, сложившуюся к началу 1960-х в мире. А складывалась она весьма неприятным для Советского Союза образом. Страна, которая первой сумела создать межконтинентальную баллистическую ракету Р-7 и запустить с ее помощью первый искусственный спутник Земли, увы, быстро начала отставать от своего главного конкурента в этой сфере — США.

Несмотря на успех с созданием Р-7, СССР опоздал с постановкой этой ракеты на боевое дежурство. «Семерка» приступила к нему только 15 декабря 1959 года, а американский «Атлас», являвшийся ее прямым конкурентом — на полтора месяца раньше, 31 октября. К тому же американские ВВС очень высокими темпами наращивали свою группировку баллистических ракет. К середине 1961 года на боевом дежурстве в США стояли уже 24 ракеты «Атлас».

Кроме «Атласов», такими же высокими темпами в Америке шло и развертывание группировки межконтинентальных баллистических ракет «Титан», принятых на вооружение годом позже. Двухступенчатые «Титаны», создававшиеся практически параллельно с «Атласами», были более надежными и совершенным по конструкции. И потому развернули их гораздо больше: к 1962-му году на боевое дежурство встали 54 ракеты, причем не на открытых стартовых площадках, как «Атлас» или Р-7, а в подземных шахтных пусковых установках. Это делало их гораздо более защищенными, а значит, еще больше усиливало перевес США на первом этапе ядерной ракетной гонки.

Межконтинентальная баллистическая ракета «Минитмен».

Увы, Советскому Союзу не удалось сразу ответить на этот вызов. К 30 марта 1963 года, то есть к официальному началу разработки УР-100, на боевом дежурстве в Советском Союзе стояли всего 56 межконтинентальных баллистических ракет всех моделей. А с появлением в США первой ракеты так называемого второго поколения — твердотопливной двухступенчатой LGM-30 Minuteman-1 — скорость, с которой рос этот перевес, стала совершенно недопустимой. Гораздо более простые в производстве и эксплуатации «Минитмены» можно было разворачивать уже не десятками, а сотнями. И хотя американская концепция ядерной войны предполагала возможность прежде всего массированного ответного ядерного удара, а не превентивного, принятие на вооружение «Минитменов» могло военное руководство США пересмотреть эти положения.

Именно так, с громадным перевесом в пользу Америки, и складывался ядерный паритет в начале 1960-х. И Советский Союз искал любые возможности изменить такую неприятную расстановку сил. Впрочем, в реальности возможность была только одна — пойти по тому же пути, на который еще в середине 1950-х подсказал американским ракетчикам полковник ВВС США Эдвард Холл, утверждавший, что «количество всегда бьет качество». Советским ракетным войскам требовалась ракета, такая же простая в производстве и обслуживании, как винтовка-трехлинейка — и такая же массовая.